Пора работать

Да. Рано или поздно приходит всему конец. Казалось бы, только вчера я вышел за проходную станции и окунулся в море свободы, которое подарил мне отпуск. Целый месяц я отдыхал, то под южным солнцем, то в родном морозильнике.
Сегодня это беззаботное время благополучно подошло к концу. Я опять на работе. Здесь полоса катастроф тоже прекратилась. Как говорится, устаканилось. Теперь будем ждать лето.

Из увлечений

Саша, сынок моего друга, учится играть на гитаре. Ему четырнадцать. Он по пол дня сидит занимается с ней. Подбирает ноты к композициям и сочиняет свои мелодии. В музыкальной школе, на сольфеджио он сломался. После нескольких лет мучений музыкалка была успешно брошена. Но азы, полученные там, пригодились теперь. Нынче гитара его лучший друг. 

Моих друзей питомцы

 Это Карина. Глядя на нее можно с уверенностью сказать - светская львица. Она обожает петь под звуки фортепиано.

А это Соня. Она еще маленькая и потому умеет только есть, спать, кусать, прыгать и бегать.

---

Спящие монстры

Всю предыдущую неделю я провел на юге нашего севера, в городе Котлас. Гостил у друзей. Замечательное было время. Однажды я пошел погулять по местному затону. Там судоремонтный завод и сухие доки. Вмерзшие в лед речные суда, всяких мастей произвели на меня не забываемое впечатление. Не обычность форм, названий, назначений, удивительно.
День был пасмурный, по этому несколько сероватые фото.

И это далеко не все, что я запечатлел. После часа такой прогулки, я под замерз и пошел обедать.

Ангела вызывали?

Зовите меня просто - ангел, Mix ангел. ))))

Женщинам в 23 февраля

Вам за любовь обожание спасибо громко говорим
И мы за хрупкими плечами уютно и тепло сидим.

Завтрак

Сергей Сергеич просыпался рано. Еще все в доме спали, а он уже на ногах. В это утро он встал, как обычно, раньше всех и пошел на кухню варить кофе. В утренней тишине, особенно пронзительно слышался каждый шорох. А приглушенный, маленький свет, только усиливал это впечатление в полумраке. Ходил он на цыпочках и очень тихо двигал дверцами шкафчиков. Он достал чашку, чайную ложечку и приготовился переливать закипающий кофе из  турки.
Как так случилось, что он смахнул чашку со стола на пол, он сам не понял. Но чашка с грохотом брякнулась об пол. Бах! Он замер, прислушался, было по прежнему оглушительно тихо. Только кофе на плите шипел, лопающимися пузырьками. Кажется никто не ворочается. Сергей Сергеич поднял чашку и аккуратно перелил в нее сварившийся бодрящий напиток. Кофейный аромат наполнил собой помещение кухни. Он достал сахарницу. Как нарочно, в ней сахару осталось на пол чайной ложки.
- Что такое не везет и как с этим бороться. Подумал он. Пришлось лезть в самый дальний нижний шкафчик, доставать банку с сахаром и досыпать. Закрывая сахарницу, крышка вдруг соскользнула в его руках и… Дзинь! Жалобно звякнуло стекло. Он зажмурил глаза и ссутулился, втянув в себя шею.
- Да что же это такое! Сегодня какая то невезуха. Ругался он про себя. За стеной кажется кто то ворочался.
Очень тихо, достав из холодильника масло, он намазывал бутерброд, сверху ложил кусочек колбасы и, надкусив, с аппетитом отхлебывал терпкий кофе. Завтрак был превосходен. Отрезая следующий кусочек замороженного масла, ножик внезапно соскользнул и… Туп! Об стекло масленки.
Тут Сергей Сергеич не выдержал и из него тихо послышалось подобие рычания. Потом ему уже было все равно, что вода в кране зашумела, когда он помыл чашку. Что ложка брякнула, когда он ее бросил к чистым ложкам. Что чашкой задел соседние чистые чашки, когда ставил в сушилку. Закончив завтрак, он шагнул из теплой ароматной кухни в соседнюю темную комнату, царство сна и неги. Его тихую на цыпочках поступь, оборвали слова, прозвучавшие как гром, как приговор – Ну что? Не всех еще разбудил в этом доме?

Радостное сердце

В радостном сердце, рождается песня. Эту песню подхватывают другие голоса, потому что ее хочется петь. Она заразительна. Улыбка появляется на лице у всякого, кто вслушивается в нее и начинает подпевать. 
Радостное сердце подхватило песню как сосуд и подобно волщебному напитку, влило в него частицу себя. И бросило в море людей, что бы всякий огорченный, мог получить радость и с ней надежду.

Голливуд по УКРАЇНСЬКИ

Недавно имел удовольствие слушать Стивена Сигала на украинском языке. Все в том же египетском отеле, в телевизоре. Там был украинский канал, каждый вечер показывали фильмы. Русских каналов было два – Россия 24 и Первый канал. Понятное дело, там смотреть нечего. Польский тоже не понятен, хотя временами снисходит озарение  и значение некоторых слов становится ясным. А арабские, так вообще… кто может это понимать? И буквы у них ужасные. Но скажу вам, голливудское кино на украинском языке, это что то. Мы с Никишем так увлеклись, что почти каждый вечер смотрели по одной киношке.
Представьте такую картину: Стоит на площади закрытый микроавтобус. Это притаились копы. Они ведут наблюдение за главарем гангстеров. А гангстеры те, тоже не дураки и вычислили тех копов. Подходят к их укрытию и нагло стучат в дверь фургона, выходите мол, мы знаем что вы там. Переглянулись те копы, ничего не поделаешь, придется выходить. Дверь распахивается и выходит от туда, как глыба, нет, как лев к шавкам, Стивен Сигал. Они окружают его со всех сторон а он стоит среди них, руки в карманах куртки. Тут, по законам жанра, начинается потасовка. Все эти бандиты подлетают в верх, беспомощно падают, ломая собой всякие предметы. Потом долго лежат, не решаясь подняться. А Стивен Сигал проводит еще одному, последнему плохому парню очередной прием айкидо, заламывая руки и нанося ему сокрушительные удары. Его напарник все это время боролся с переменным успехом только с одним бандитом. Когда все кончено, враги повержены, он берет в руки рацию и говорит – Роны нас сполылы. (Рони нас раскрыли)
Очаровательно! :-))

Спортивное

А еще мы с Никишем, в Египетском отеле, каждый день ходили в качалку. Правда я не много поднимал тяжести, все больше к турнику тяготел да к беговой дорожке. А Никиш грузил штангу.
Когда выбирали, мы искали  отель с качалкой и баскетбольной площадкой. Везде было написано, что в отеле есть баскетбольная площадка и даже в самом отеле это указано. Но в натуре оказалось, что нет и никогда не было. Обманули арабы. Хорошо что мы мячик с собой не взяли, а ведь всерьез думали.
Надо сказать что спорт зал был довольно востребован. Практически всегда там занимался народ и женщины и мужики, земляки - россияне. А по вечерам, когда солнышко пряталось, вообще толкучка. Все дорожки и тренажеры заняты. Я думал, что теперь каждый день буду лицезреть фейсы рязанских пацанов. Они тоже в этот отель приехали. Ан нет, растворились в общей массе.  Правда однажы я все таки их слышал. В первую ночь, я плохо спал и слышал, как кто то очень рьяно, пел песни проходя мимо нашего домика - "Гоолубая луна ХЕ ХЕ!  Гоолубая луна ХЕ ХЕ!"

Уверен, это были они. В первую ночь я вообще плохо спал. Проснулся пол четвертого утра и все. Выспался. Пошел на балкон, накинулся пледом и просидел там до самого утра, пока Никиш не встал.
Еще мы играли в большой теннис. Мы оба первый раз держали в руках ракетки. И первая же подача Никиша улетела далеко за забор. Выдавалось три мячика. Все три оказались за высокой оградой в течении трех минут.

Но к концу отпущенного нам времени, один час, мы кое как научились разыгрывать и подавать. 
Бегать за ограду приходилось  все реже.
Скажу вам играть в теннис очень интересно. Если у вас есть возможность, попробуйте. Набегаетесь так, что ещё захочется.
В общем, занимайтесь спортом господа! :)

Кулинарные хроники VII

Сегодня я решил приготовить ужин. Жена сказала, что сдает мне вахту у “мартеновской печи”. Пошукал по инету, что бы приготовить такое быстренькое и не очень хлопотное. Остановился на картофельных котлетках. Правда я изменил авторский рецепт. По изначальному замыслу, внутрь картофельной котлетки нужно было класть кусок масла. Я подумал, что это будет жирно и решил туда положить мясной фарш.
Итак, я почистил и сварил картошку.



Пока картошечка варилась, насушил в микроволновке сухарей и перемолол их в пух и прах. Что бы получилась панировка.



Потер морковочку, порубал лучок…



И зажарил их на медленном огне. Гори огонь! Гори, гори! Вари котел! Вари, вари!



Все это время за мной велся неусыпный контроль со стороны Лизы и Ромы.





Теперь следующий этап! Фарш!

 

Что же с ним делать? А! Наверное его нужно разморозить! Кто же ест мороженый фарш?! Он как минимум должен быть теплым! :))
Зажариваем его голубчика на сковородочке и перемешиваем с лучком и морковочкой.



Теперь, когда готово картофельное пюре и начинка, начинаем лепить котлеты! За этот этап я больше всего переживал. У меня обычно это плохо получается.



Так и есть! Получилась какая то лепеха, вместо котлеты. Да и ладно, так сойдет. И вот что получилось на выходе:



В конце концов мне надоело лепить эти котлеты и сделал одну большую котлету в виде запеканки с сыром.



Лизавета  одобрила. Пахнет вкусно. На вкус тоже ничего. Домашние довольны. И я тоже. :)



PS На счет быстренького и не очень хлопотного я ошибся. Гора посуды и два часа потраченного времени - свидетели.

Ольга в последний раз помолилась на церковь, думая о своем муже, и не заплакала, только лицо у нее поморщилось и стало некрасивым, как у старухи. За зиму она похудела, подурнела, немного поседела, и уже вместо прежней миловидности и приятной улыбки на лице у нее было покорное, печальное выражение пережитой скорби, и было уже что-то тупое и неподвижное в ее взгляде, точно она не слышала. Ей было жаль расставаться с деревней и с мужиками. Она вспоминала о том, как несли Николая и около каждой избы заказывали панихиду и как все плакали, сочувствуя ее горю. В течение лета и зимы бывали такие часы и дни, когда казалось, что эти люди живут хуже скотов, жить с ними было страшно; они грубы, нечестны, грязны, нетрезвы, живут не согласно, постоянно ссорятся, потому что не уважают, боятся и подозревают друг друга. Кто держит кабак и спаивает народ? Мужик. Кто растрачивает и пропивает мирские, школьные, церковные деньги? Мужик. Кто украл у соседа, поджег, ложно показал на суде за бутылку водки? Кто в земских и других собраниях первый ратует против мужиков? Мужик. Да, жить с ними было страшно, но все же они люди, они страдают и плачут, как люди, и в жизни их нет ничего такого, чему нельзя было бы найти оправдания. 
(Мужики Чехов А. П. 1897г.)

Около горевшей избы было жарко и так светло, что на земле видна была отчетливо каждая травка. На одном из сундуков, которые успели вытащить, сидел Семен, рыжий мужик с большим носом, в картузе, надвинутом на голову глубоко, до ушей, в пиджаке; его жена лежала лицом вниз, в забытьи, и стонала. Какой-то старик лет восьмидесяти, низенький, с большою бородой, похожий на гнома, не здешний, но, очевидно, причастный к пожару, ходил возле, без шапки, с белым узелком в руках; в лысине его отсвечивал огонь. Староста Антип Седельников, смуглый и черноволосый, как цыган, подошел к избе с топором и вышиб окна, одно за другим — неизвестно для чего, потом стал рубить крыльцо.

— Бабы, воды! — кричал он. — Машину пода-ва-ай! Поворачивайся!

Те самые мужики, которые только что гуляли в трактире, тащили на себе пожарную машину. Все они были пьяны, спотыкались и падали, и у всех было беспомощное выражение и слезы на глазах.

— Девки, воды! — кричал староста, тоже пьяный. — Поворачивайся, девки!

Бабы и девки бегали вниз, где был ключ, и таскали на гору полные ведра и ушаты и, вылив в машину, опять убегали. Таскали воду и Ольга, и Марья, и Саша, и Мотька. Качали воду бабы и мальчишки, кишка шипела, и староста, направляя ее то в дверь, то в окна, задерживал пальцем струю, отчего она шипела еще резче.

— Молодец, Антип! — слышались одобрительные голоса. — Старайся!

А Антип лез в сени, в огонь и кричал оттуда:

— Качай! Потрудитесь, православные, по случаю такого несчастного происшествия!

Мужики стояли толпой возле, ничего не делая, и смотрели на огонь. Никто не знал, за что приняться, никто ничего не умел, а кругом были стога хлеба, сено, сараи, кучи сухого хвороста. Стояли тут и Кирьяк, и старик Осип, его отец, оба навеселе. И, как бы желая оправдать свою праздность, старик говорил, обращаясь к бабе, лежащей на земле:

— Чего, кума, колотиться! Изба заштрафована — чего тебе!

(Мужики Чехов А.П.)

Здравствуй родина

Приехал он в свое Жуково под вечер. В воспоминаниях детства родное гнездо представлялось ему светлым, уютным, удобным, теперь же, войдя в избу, он даже испугался: так было темно, тесно и нечисто. Приехавшие с ним жена Ольга и дочь Саша с недоумением поглядывали на большую неопрятную печь, занимавшую чуть ли не пол-избы, темную от копоти и мух. Сколько мух! Печь покосилась, бревна в стенах лежали криво, и казалось, что изба сию минуту развалится. В переднем углу, возле икон, были наклеены бутылочные ярлыки и обрывки газетной бумаги — это вместо картин. Бедность, бедность! Из взрослых никого не было дома, все жали. На печи сидела девочка лет восьми, белоголовая, немытая, равнодушная; она даже не взглянула на вошедших. Внизу терлась о рогач белая кошка.

— Кис, кис! — поманила ее Саша. — Кис!

— Она у нас не слышит, — сказала девочка. — Оглохла.

— Отчего?

— Так. Побили.

Николай и Ольга с первого взгляда поняли, какая тут жизнь, но ничего не сказали друг другу; молча свалили узлы и вышли на улицу молча. 

(Мужики. Чехов А.П.)

Я сам, брат, учился. С самого раннего возраста бог вложил в меня смысл и понятие, так что я не в пример прочим, будучи еще таким, как ты, утешал родителей и наставников своим разумением. Пятнадцати лет мне еще не было, а я уж говорил и стихи сочинял по-латынски всё равно как по-русски. Помню, был я жезлоносцем у преосвященного Христофора. Раз после обедни, как теперь помню, в день тезоименитства благочестивейшего государя Александра Павловича Благословенного, он разоблачался в алтаре, поглядел на меня ласково и спрашивает: «Puer bone, quam appellaris?» 1 А я отвечаю: «Christophorus sum» 2. А он: «Ergo connominati sumus», то есть, мы, значит, тезки... Потом спрашивает по-латынски: «Чей ты?» Я и отвечаю тоже по-латынски, что я сын диакона Сирийского в селе Лебединском. Видя такую мою скороспешность и ясность ответов, преосвященный благословил меня и сказал: «Напиши отцу, что я его не оставлю, а тебя буду иметь в виду». Протоиереи и священники, которые в алтаре были, слушая латинский диспут, тоже немало удивлялись, и каждый в похвалу мне изъявил свое удовольствие. Еще у меня усов не было, а я уж, брат, читал и по-латынски, и по-гречески, и по-французски, знал философию, математику, гражданскую историю и все науки. Память мне бог дал на удивление. Бывало, которое прочту раза два, наизусть помню. Наставники и благодетели мои удивлялись и так предполагали, что из меня выйдет ученейший муж, светильник церкви. Я и сам думал в Киев ехать, науки продолжать, да родители не благословили. «Ты, говорил отец, весь век учиться будешь, когда же мы тебя дождемся?» Слыша такие слова, я бросил науки и поступил на место. Оно, конечно, ученый из меня не вышел, да зато я родителей не ослушался, старость их успокоил, похоронил с честью. Послушание паче поста и молитвы! (Степь. А. П. Чехов)

Степь. Чехов А. П.

Заразил меня Вова, Чеховым. Взял с собой в поездку книжку с повестями Антона Павловича.

Надо сказать, что раньше я вообще не читал этого классика. В школе мне хоккей был интересен больше. Книга с давних времен пылилась на полке. А потом, как то не до него было. И вот свершилось! На конец то созрел. Думал прочитать весь сборник, но хватило меня только на один рассказ. Временами очень тягомотно. Когда диалоги, читаю взахлеб, чистотой языка прям наслаждаюсь. А когда описание природы, на сон тут же клонит.
Еще надо добавить, что я с детства помню портрет Чехова. Он висел в нашей квартире как символ гостеприимства. От куда это взялось, я не знаю. Может он на самом деле очень любил гостей. Но никто его никогда у нас не читал и даже не говорил о нем. Портрет просто висел на стене, как некое украшение. :))

За заводами кончался город и начиналось поле. Егорушка в последний раз оглянулся на город, припал лицом к локтю Дениски и горько заплакал...

— Ну, не отревелся еще, рёва! — сказал Кузьмичов. — Опять, баловник, слюни распустил! Не хочешь ехать, так оставайся. Никто силой не тянет!

— Ничего, ничего, брат Егор, ничего... — забормотал скороговоркой о. Христофор. — Ничего, брат... Призывай бога... Не за худом едешь, а за добром. Ученье, как говорится, свет, а неученье — тьма... Истинно так.

— Хочешь вернуться? — спросил Кузьмичов.

— Хо... хочу... — ответил Егорушка, всхлипывая.

— И вернулся бы. Всё равно попусту едешь, за семь верст киселя хлебать.

— Ничего, ничего, брат... — продолжал о. Христофор. — Бога призывай... Ломоносов так же вот с рыбарями ехал, однако из него вышел человек на всю Европу. Умственность, воспринимаемая с верой, дает плоды, богу угодные. Как сказано в молитве? Создателю во славу, родителям же нашим на утешение, церкви и отечеству на пользу... Так-то.

— Польза разная бывает... — сказал Кузьмичов, закуривая дешевую сигару. — Иной двадцать лет обучается, а никакого толку.

— Это бывает.

— Кому наука в пользу, а у кого только ум путается. Сестра — женщина непонимающая, норовит всё по-благородному и хочет, чтоб из Егорки ученый вышел, а того не понимает, что я и при своих занятиях мог бы Егорку на век осчастливить. Я это к тому вам объясняю, что ежели все пойдут в ученые да в благородные, тогда некому будет торговать и хлеб сеять. Все с голоду поумирают.

— А ежели все будут торговать и хлеб сеять, тогда некому будет учения постигать.

И думая, что оба они сказали нечто убедительное и веское, Кузьмичов и о. Христофор сделали серьезные лица и одновременно кашлянули.

Как мы покупали маску.

На Красное море мы приехали без маски. Нам сказали, что купить по месту дешевле.
Зашли мы с Никишем в лавку, что располагалась в главном корпусе отеля. Там всего полно - маски, трубки, ласты, тапочки ходить по коралловому дну моря, просто шлепки и всякие купальники с плавками. Все для удовольствия в воде.
Я спрашиваю хозяина:
- сколько стоит маска?
- дэвадцать доларов.
- Не. Давай за пять?!
Тут последовала немая сцена хозяина лавки. Он не ожидал такой наглости. На его лице застыло что то среднее между удивлением и возмущением.
- Ээ! Нээт! Это бизенес!
И начал выталкивать меня из лавки. А меня смех разбирает. Вышли мы с Никишем, хохочем оба. На следующий день, я говорю Никишу, иди ты торгуйся, он меня запомнил. Никиш пошел, купил за десять.
А мы, до сих пор смеемся, как я торговался. Очень весело получилось. ))

Египетские зарисовки III Монастырь св. Екатерины

Как гласит легенда, христианская мученица Екатерина родилась, жила и была похоронена в Александрии. Но после ее мученической кончины, Ангел взял ее косточки перенес на гору Моисея. Тут то и основали монастырь в ее честь.
А монахи в том монастыре тоже интересные ребята. В каком то веке, решили мусульмане разрушить этот монастырь. И монахи не долго думая, взяли и построили на территории монастыря мечеть.
Гид который нам это рассказывал (мусульманин кстати) очень этим гордился. Что даже на территории православной святыни стоит их мечеть. Ну и что, что она не действующая, но она стоит, она есть.

Спустившись с горы, мы позавтракали. При отъезде, в отеле нам выдали завтраки, которые очень пригодились утром.

За колокольней можно увидеть купол той самой мечети.